Выставка картин в редакции газеты

Не помню, при каких обстоятельствах произошло мое знакомство с этим, досель не ведомым мне уфимским художником Виктором Васильевичем Кириченко: то ли на его персональной выставке, организованной Союзом художников иль им самим, а может быть, при показе его работ по телевидению в передаче, посвященной теме творчества, — это не суть важно. Помню, меня тогда удивил столь редко встречаемый в жизни художников феномен: в книге отзывов — начиная с первой и кончая последней страницей — шли сплошь положительные записи. Иные из них возводили юбиляра чуть ли не в гении, другие писали, что на выставке Кириченко они будто вдохнули «свежего и чистого озона» — и все в таком плане! Ну хотя бы для приличия — щепотку критики (не говоря уже о брани!). Такое единодушие могло бы насторожить любого, даже самого неискушенного в живописи человека. Может быть, именно по этой причине мне не запомнилось ни одного отклика профессионального искусствоведа или художника: единодушие толпы вызывает у них или скуку, или элементарную зависть.

Кажется, примерно эту мысль я и высказал на той самой телепередаче, хотя и не был уверен в своей правоте.

С тех пор прошло немало времени, и я, разумеется, почти начисто забыл о том случае.

И вот однажды, придя в дом своего друга и коллеги по перу (ныне главному редактору газеты «Истоки» Александру Павловичу Филиппову), я увидел две или три картины довольно крупного размера, какие обычно не принято вывешивать на стенах наших хрущевок или полухрущевок. Чем-то очень знакомым и близким повеяло от этих незатейливых пейзажей — деревьев в пору их весеннего оживления или осеннего увядания, неподвижных прудов и малых озер, покрытых палой листвой, пологих берегов и лесных опушек, озаренных пронзительными солнечными лучами... Словом, тем, чем все прошлые века была жива всечеловеческая живопись, а русская — особенно: вспомним Шишкина и Васнецова, Поленова и Пластова, Рылова и Левитана...

— Ну что, узнаешь автора? — с едва уловимой иронией спросил хозяина дома. — Он говорит, что в одно время ты восхищался его картинами.

— Может быть, может быть, — пробормотал я, лихорадочно вспоминая, где же я видел эти или подобные этим картины.

— Ладно, не ломай голову — это работы Кириченко, — не стал меня мучить Александр Павлович.

И я сразу вспомнил эти полотна, их автора, и от этого мне стало как-то тепло и весело.

— Как они у тебя оказались? — задал я Филиппову довольно-таки несуразный вопрос, имея в виду, что картины таких масштабов должны висеть в художественных музеях или галереях, а не таиться в частных квартирах, хозяин которых, к тому же, отнюдь не является коллекционером живописных работ.

— Подарил, — коротко ответил мне Александр Павлович.

И вот, много лет спустя, я увидел несколько пейзажных работ того же художника в рабочем кабинете главного редактора «Истоков». И опять — крупных размеров. Но это все-таки был кабинет, в котором, как правило, ничего не бывает лишним, в том числе и художественные произведения.

— Он что, опять их тебе подарил? — теперь уже я полунасмешливо спросил хозяина кабинета.

Вместо конкретного ответа он сказал: — Приходи завтра к четырем часам. Мы решили устроить здесь небольшую выставку Виктора Васильевича.

...Я несколько опоздал. В комнатах редакции толпились люди, негромко переговаривались между собой и внимательно приглядывались к картинам, висевшим на стенах, везде, где можно было выкроить для них удобное местечко. Разумеется, ограниченность места не позволяла представить более или менее приличное количество работ, но и то, что удалось разместить, сразу приковывало внимание, заставляло подолгу приглядываться все к тем же, очень близким душе видам родного для каждого из нас пейзажа, в которых угадывались не просто башкирские мотивы, но и довольно четко обозначенные уголки Демы, столь влюбленно описанные когда-то С. Т. Аксаковым и весьма мало изменившиеся с тех времен. Вот раскидистые березы, осыпающие листья, которые неторопливо покрывают темную поверхность омутов и речных рукавов. Вот озерко, покрытое тиной, — излюбленные мотивы Ивана Ивановича Шишкина, но отнюдь не повторяющие письмо и художественные средства замечательного русского мастера кисти, над которым уже сколько времени пытаются насмешничать представители модерна, пытаясь изобличить его в излишнем натурализме, но не могут истребить неудержимого влечения к нему простых зрителей. А вот здесь вроде бы пахнуло Левитаном... Пахнуло и исчезло, потому что Кириченко никогда никому не подражает: у него самого есть абсолютно самобытный взгляд на природу, на землю, воду, наконец, жизнь нашего Башкортостана, облик которого никогда не спутаешь с природой других регионов. Да и зачем подражать кому-то из широкоизвестных мастеров кисти, если сам Виктор Васильевич имеет вполне оригинальный взгляд на все окружающее его бытие и передает это на своих полотнах?! Вот, к примеру, висят рядом две картины, два лесных пейзажа: один заполнен солнечным светом, который пронизывает все, что изображено: опушку леса, размашистые кроны деревьев, бирюзу сияющего над ними неба... А рядом — пасмурный день, смутный холодок которого накладывает на те же деревья свои неповторимые краски и тени; вот широкий, как бы неподвижно застывший пруд, в таких, как обычно бывает в русских сказках, водятся черти или водяные. Именно на этой небольшой выставке в редакции «Истоков» выяснилось, что В. В. Кириченко не только пейзажист, но и мастер портрета. Недаром зрители подолгу простаивают перед портретом писателя Камиля Зиганшина, четко и выразительно исполненном на фоне природы. И тут же — портрет девушки, зорко, но вполне весело смотрящей на мир. Наконец, можно добавить один натюрморт художника — селедку в посуде, — выполненный в абсолютно реалистической манере, так и хочется вынуть рыбу из рамок...

Выставка эта небольшая, но впечатляющая. Эта благородная акция возникла далеко не случайно: в последние годы эта газета из малоизвестного печатного органа превратилась в более чем интересную газету с широким диапазоном публикуемых материалов, которые пространно отражают многие стороны нашей жизни: историю республики и «всея Руси», проблемы политики, литературы, живописи, музыки и многих других видов искусства; портреты известных личностей — полководцев разных эпох и народов, поднимают острейшие проблемы бытия. Недаром «Истоки» постоянно умножают свой тираж, непрерывно увеличивают число своих подписчиков.

Выставка картин художника Кириченко свидетельствует о том, что работники редакции во главе со своим главным редактором, одним из ведущих русских поэтов Александром Филипповым стремятся аки возможно приблизить к себе своих читателей, практически приобщать их к разным сторонам культурного богатства республики.

— Мы намерены в будущем приглашать известных писателей, музыкантов, художников и артистов, чтобы потом на страницах своей газеты в меру сил пропагандировать их творчество, — говорит Александр Павлович.

24.11.04

Газим ШАФИКОВ

http://www.agidel.ru/?param1=302&tab=5 (c)